«А блуд и всякая нечистота ... не должны даже именоваться у вас»* (Ефесянам 5:3). Этот стих наиболее точно передает Божьи требования к сексуальной чистоте. Он же ставит перед нами вопрос: так ли чиста ваша сексуальная жизнь, как того хочет Господь?
Мы оба вынуждены были ответить: «Нет». От Стива: АВАРИЯ В 1983 году я отпраздновал со своей женой Сэнди первый юбилей. И вот в одно солнечное калифорнийское утро, довольный жизнью и уверенный в будущем, я катил в «Мерседесе», машине моей мечты, белой, с черной откидной крышей. Эту машину я купил всего пару месяцев назад. Я ехал через Малибу на север, в Окснард, куда меня пригласили засвидетельствовать в суде, нужен ли больнице наркологический центр. Мне всегда нравилось ездить по Тихоокеанскому Прибрежному Шоссе. Четыре асфальтовых полосы обнимали золотистый берег и открывали вид на пляж Лос-Анджелеса. Верх автомобиля был откинут, ветер дул мне в лицо, и жить этим летним утром хотелось как никогда. Я никогда намеренно не глазел на девушек, но все равно заметил ее метрах в двухстах от себя. Она бежала трусцой вдоль пляжа мне навстречу. С моего сиденья картина казалась просто захватывающей. Я не мог оторвать глаз от этой шикарной блондинки: струйки пота сбегали по ее загорелому телу в такт целеуст- * Дословно: «Но среди вас не должно быть и намека на сексуальную распущенность или какую-либо нечистоту». — Прим. пер. ремленным движениям, ее одежду (если это вообще можно было назвать одеждой) составляло узкое бикини. Два крошечных треугольника ткани едва вмещали ее пышную грудь. Не могу сказать, как выглядело ее лицо: в моей памяти не осталось ничего, что было выше шеи. Глаза мои наслаждались пиром сверкающей плоти, когда она пробегала мимо, и следовали за ее гибкой фигурой дальше, на юг. Поддавшись похотливому инстинкту, очарованный ее походкой, я поворачивал голову все дальше и дальше, сворачивая себе шею, намеревался захватить каждый возможный кадр для своей мысленной видеокамеры. И тут — БАМ!!! Я бы еще любовался этим выдающимся образчиком женского атлетизма, если бы мой автомобиль не врезался в авто, остановившееся в моей полосе. К счастью, движение было перегружено, и я двигался не более 15 миль в час. Тем не менее, погнутый передний бампер и смятый капот стали результатом небольшой аварии. Да и парень, которого я стукнул, был не в восторге от больших вмятин на своем автомобиле. Я вылез из машины смущенный, униженный, исполненный вины, неспособный хоть что-то вразумительно объяснить. Не мог же я ему сказать: «Если бы ты видел то, что я, то понял бы меня». ЕЩЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ВО МРАКЕ Не мог я сказать правду и свой жене Сэнди. В тот вечер я выкручивался, как мог, чтобы объяснить, как такое могло случиться: «Понимаешь, Сэнди, такое движение было: то остановился, то поехал. Я потянулся к радио, чтобы переключить канал, и тут же врезался в авто. Хорошо, что никто не пострадал». Правда, пострадал мой брак, потому что я лишил Сэнди своей преданности, хотя этого я еще не знал. Не знал я и того, что, поклявшись посвятить Сэнди свою жизнь, я не полностью посвятил ей свои глаза. Еще десять лет после того я жил во мраке, не зная, что мой взгляд на женщин требовал коренных перемен. От Фрэда: СТЕНА РАЗДЕЛЕНИЯ Это повторялось каждое воскресное утро во время богослужения. Я смотрел на других мужчин в церкви, которые, закрыв глаза, свободно и вдохновенно молились Господу Вселенной. А я? Я ощущал стену разделения между собой и Богом. Мои отношения с Богом были разлажены. Недавно уверовавший, я думал, что просто еще плохо знаю Бога. Шло время, но ничего не менялось. Когда я упомянул своей жене Брэнде о том, что чувствую себя как бы недостойным Бога, она нисколько не удивилась. «Еще бы! — воскликнула она. — Ты никогда не чувствовал себя достойным своего собственного отца. А все проповедники, которых я знаю, говорят, что отношения мужчины с отцом оказывают огромное влияние на его отношения с Небесным Отцом». «Может, ты и права», — уступил я. Я надеялся, что все действительно так просто. Я снова думал об этом, вспоминая дни своей молодости. НУ ЧТО ТЫ ЗА МУЖЧИНА? Мой отец, красивый и сильный, в студенческие годы был национальным чемпионом по борьбе и ассом в бизнесе. Стремясь быть похожим на него, я занялся борьбой в классе 7-8. Но самые лучшие борцы — это прирожденные убийцы, а у меня таких наклонностей не было. Мой отец в то время был тренером по борьбе в старших классах в нашем городке Олбурнет, штат Айова. Хотя я был младше, отец хотел, чтобы я боролся со старшеклассниками, и приводил меня на их тренировки. Как-то мы отрабатывали уход с ковра, и мой противник был в положении «на полу». В то время, как мы боролись, ему вдруг понадобилось высморкаться. Он выпрямился, задрал футболку к носу и неистово опорожнил в нее все его содержимое. Мы быстро вернулись к борьбе. Я был сверху и должен был крепко его держать. Охватывая его живот, моя рука попала как раз на то скользкое место. Мне стало противно, и я его отпустил. Отец, увидев, как легко тот улизнул, выругал меня. «Да что ты за мужчина?» — заорал он на меня. Я понимал, что будь у меня сердце борца, я бы прикрутил своего противника покрепче и избавился от него, размазав, может быть, в отместку его лицо о мат. Но я так не мог. Все еще желая угодить отцу, я занялся другими видами спорта. Помню, играя как-то в бейсбол, я выбил в аут и шел, повесив голову, к запасным игрокам. «Подними голову!» — крикнул отец так, чтобы слышали все. Потом он прислал мне длинное письмо, в котором описал каждую мою ошибку. Спустя много лет, когда я женился на Брэнде, отцу казалось, что она слишком много командует. «Настоящие мужчины стоят во главе дома», — сказал он. ЧУДОВИЩЕ После разговора о моих отношениях с отцом, Брэнда предложила мне пойти на консультацию. «Во всяком случае, это не повредит», — сказала она. Я прочитал несколько книг, поговорил с пастором, и мое отношение к отцу улучшилось. Но я все еще чувствовал пропасть между мной и Богом во время утренних воскресных богослужений. До моего сознания постепенно начинала доходить истинная причина этого отчуждения: моя жизнь была запачкана сексуальной нечистотой. В засаде таилось чудовище, появлявшееся каждое воскресное утро, когда я удобно устраивался в кресле и открывал свежую газету. Быстро отыскав рекламные вкладыши, я начинал листать цветные страницы с моделями, позирующими в бюстгальтерах и трусиках. Всегда улыбающиеся. Всегда доступные. Я смаковал каждую картинку. «Так нельзя, — говорил я себе, и тут же успокаивал себя, — но это же мелочь! Разве это можно сравнить с «Плейбоем»? Я разглядывал моделей и фантазировал. Иногда какая-нибудь напоминала мне одну из моих бывших подруг, и в моей памяти возникали воспоминания о наших встречах. Мне нравилось встречать воскресное утро с газетой в руках. Углубившись в себя, я обнаружил, что ситуация была намного хуже. Об этом говорило и мое чувство юмора. Самая невинная фраза, услышанная даже от моего пастора, вдруг приобретала двойной смысл. Я внутренне улыбался, но чувствовал себя неловко. Почему я так просто нахожу двойной смысл в словах? Неужели ум христианина должен воспроизводить их с такой быстротой? Я вспоминал, что по Писанию о таких вещах между святыми не может быть и речи. А я еще и смеялся! А мои глаза? Они жадно исследовали горизонт, прикипая к любому чувственному объекту. Молодые мамы в шортах, достающие детей с заднего сиденья машины. Солистки в шелковых кофточках. Женщины в летних платьях с глубокими вырезами. Мысли мои тоже были неуправляемы. Началось это в детстве, когда я нашел несколько выпусков «Плейбоя» у отца под кроватью. Кроме того, он получал журнал «Фром секс ту сексти»* , печатавший шутки и комиксы на сексуальные темы. Когда отец развелся с мамой и ушел в свою «холостяцкую берлогу», он повесил в зале огромный плакат с обнаженной женщиной. Ее взгляд всегда был устремлен на нас со стены, когда мы играли во время моих воскресных посещений. Когда я приходил к отцу в гости, он часто поручал мне наводить в доме порядок. Так я наткнулся на фотографию его любовницы. В другой раз я обнаружил некоторые спецатрибуты, которыми он, очевидно, пользовался во время своих извращенных «сексуальных игр». БЕЗНАДЕЖНОЕ СВИНСТВО Все это бродило во мне, разрушая нравственную чистоту, вернуть которую я не мог спустя многие годы. Не успел я обосноваться в колледже, как по уши увяз в порнографии. Дошло до того, что я помнил, в какие дни в местную аптеку приходит мой любимый журнал с порнографическими мотивами. Мне особенно нравился раздел «Девушки по соседству» в журнале «Гэллэри»,* публиковавший фотографии обнаженных девушек, сделанные их парнями. Вдали от дома, без христианского основания, я понемногу опускался в бездну половой распущенности. Первый раз я спал с девушкой, на которой был серьезно настроен жениться. Следующей была девушка, на которой я думал жениться. Потом была подруга, которую я мог бы. научиться любить. Затем была женская особь, которую я едва знал и которая просто хотела узнать, что такое секс. В конце концов, я стал спать с кем и когда попало. После пяти лет в Калифорнии у меня оказалось четыре «постоянных» подруги одновременно. С тремя из них я спал, а с двумя был обручен и пообещал жениться. Ни одна не знала о соперницах. Сейчас, когда я провожу занятия для пар, желающих вступить в брак, то спрашиваю женщин, что они думают о мужчине с двумя невестами. Мой любимый ответ: «Он — безнадежная свинья!» И я был таким. * From Sex to Sexty * Gallery Почему я об этом говорю? Во-первых, чтобы ты знал, что я понимаю, как сильно можно запутаться и опуститься на дно греха. Во-вторых, я хочу дать тебе надежду. Как ты скоро увидишь, Бог помог мне и поднял меня с этого дна. Если в твоей жизни есть хоть какая-то сексуальная нечистота, Бог и тебя не оставит. |
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
